![]()
Главное для нас то, что он был! Кого-то с кем-то сравниваем. Ужасного с отвратительным, деятельного грабителя с циничным, негодяя с подлецом, налетчика с политическим наперсточником и находим относительную между ними разницу и преимущества одних перед другими. А надежду питаем сами, поскольку она истощилась и уже не может питать нас. В Пробирной палате в Петербурге хранится эталон метра. Этот метр не лучше и не хуже других мер и весов, но именно по нему мы меряем то, что подвержено измерению. Возможно сказать: у каждого своя мера — фут, локоть, аршин. И все же реальную величину мы можем понять, сопоставив все это с метром. Сахаров не был героем, страдальцем или мессией, в нем не было того, что теперь зовут харизмой, не было геральдической значимости и мастерства политического иллюзиониста. Он многим мешал своей негромкой точностью. И рядом с ним кому-то еще было неловко врать и воровать. Теперь не очень ловко об этом вспоминать. Все остальное — вполне. Для себя он не предполагал нравственных допусков, но к другим был терпим и понятлив.