![]()
Знаменитая артистка рассказала о вирусе советизма, холуйстве и надежде на российскую молодежь. Знаменитая артистка — о том, как до сих пор боится, что на сцене не случится чуда, о том, зачем она подписывает письма в защиту людей, преследуемых властью, и почему не будет писать мемуары. С Лией Ахеджаковой «МБХ Медиа» поговорил в последнее дни 2018 года. Настроение и у нее, и у меня было не самое оптимистическое — продолжалось «театральное дело», Юрий Дмитриев и Оюб Титиев, за которых Лия Ахеджакова публично заступалась, по-прежнему сидели в тюрьме. Ахеджакова говорила, что трудно оставаться оптимисткой, черпая информацию из «Эха Москвы», «Новой газеты» и «Первого канала» телевидения. — Вы не жалеете, что выбрали именно эту профессию?— Я уже сейчас, подводя итоги, понимаю: я ничего другого не умею. А если бы даже умела, то делала бы это плохо. Так что это не я выбрала, а меня выбрала профессия. — Вы с самого детства хотели быть актрисой?— Нет. Я ведь из актерской семьи, я с самого рождения видела и знала всю эту театральную жизнь, знала, что такое провинциальный театр.