Доля теневой экономики в Украине высока даже по меркам Восточной Европы. Этот показатель подбирается к половине ВВП страны. Но если всмотреться в происходящее без розовых очков и добавить чуточку прагматизма, то обнаружится, что к «теневой» относится повседневная экономическая деятельность большой части граждан страны, пишут Александр Крамаренко и Денис Лавникевич в №15 Журнала Корреспондент. Возникает дилемма: то ли воспринимать большинство соотечественников как преступников, то ли переоценить роль и место теневой экономики в жизни Украины.
Игра в определения
«Теневая экономика» — очень популярная тема для обсуждения в обществе и благодатная для политиков. Но когда о теневой экономике рассуждают люди, слабо знакомые с вопросом, возникает путаница: они валят в одну кучу все — откровенный криминал, коррупционные преступления, «гаражные» СТО и Марью Семеновну, продающую с тротуара укроп со своего огорода. Поэтому начнем с того, что разберемся в определениях.
Вот пример: некий лесхоз на северо-западе Украины под видом «санитарной рубки леса» заготавливает ценную древесину для производства мебели. Местные чиновники в курсе и в доле. Затем в открытую, вагонами, этот лесоматериал отправляется в Европу. При прохождении таможни в сопроводительных документах указано «дрова», хотя все (включая таможенников) отлично видят хорошие толстые дубовые бревна.
Здесь все делается открыто и с видимостью легальности, под патронажем госслужащих разного уровня. Но незаконно по факту. Это коррупционная экономика, сращенная с конкретным криминалом. Это можно отнести к теневой экономике? Отчасти да, потому что нет криминала в перевозках. Не являются уголовниками и хлопцы из окрестных сел, которые валят лес, а вот те, кто их нанял, — преступники, безусловно.
Примерно то же самое и вокруг нелегальной добычи янтаря: «рабы» на промысле — просто теневая занятость, а «бригадиры» и «реализаторы» — уже в криминале по уши.
Наркотики? Торговля людьми? Это чистый, незамутненный криминал. Тут все понятно. И это никак не теневая экономика.
Еще пример: Жанне Вячеславовне от бабушки досталась двухкомнатная квартира в Киеве. Формально в ней прописана она сама. Но Жанна живет с мужем и детьми, а квартиру сдает за 9. 000 грн в месяц. Без регистрации где-либо и не платя налоги. Ее муж Петр Борисович каждый день таксует — час-полтора до работы и пару часов — после. Клиентов получает от сервиса такси, которому отдает оговоренный процент наличкой. Никаких счетчиков, разрешений и прочих документов на частный извоз у Петра нет, налогов он не платит, зато ПДД соблюдает. Теневая экономика, как она есть — заработок нелегальный, но на легальных видах деятельности.
Или вот Вера Александровна — педагог со стажем. Официально работает в школе учителем математики. Неофициально — на дому как репетитор готовит учеников к поступлению в университеты. Официально этой ее деятельности вообще не существует. Но ребята поступают, родители благодарны. А подруга Веры Света со своей сестрой Машей с детства любила возиться с волосами — всякие стрижки-завивки. Посовещавшись с мужьями и получив их одобрение, Света и Маша арендовали крохотную квартиру и открыли в нем маленький салон красоты, всего на два рабочих места — для узкого круга знакомых. У них невысокие цены и своя постоянная клиентура, довольная соотношением цена/качество. Налоги, официальная регистрация… ну вы поняли.
Вот эта, третья группа примеров — это и есть теневая экономика в ее чистом, незамутненном виде. Ее основные «двигатели» — обычные люди, которые обустраивают свою жизнь, не полагаясь на помощь государства. Они не готовы идти на откровенный криминал, они не могут жить с коррупционных доходов, как «сидящий на разрешениях» чиновник. Но они не видят ничего преступного в том, что не регистрируются и не платят налоги, потому что воспринимают государство как стационарного бандита, занимающегося рэкетом и ничего не предоставляющего взамен.
Оцениваем объемы
Что интересно, в последние годы эксперты-экономисты более-менее пришли к единой точке зрения. Теперь размеры теневой экономики Украины примерно одинаково оценивают государственные ведомства, международные организации и независимые эксперты внутри страны.
К примеру, Министерство экономического развития и торговли Украины оценивает теневую часть ВВП Украины по двум разным методикам. В первом случае получается 33% «теневого» ВВП, во втором случае — 38%. Интересно, что обе методики оценки — международно признанные, просто они разные.
Международный валютный фонд оценивает теневую экономику Украины в 42,9% суммарного ВВП. Эта цифра приведена в докладе экспертов МВФ Леандро Медины и Фридриха Шнейдера из Университета имени Кеплера (Линц), оценивших объемы теневой экономики в 158 странах мира. Согласно тому же докладу, объемы теневой экономики России составляют 33,7% ВВП, Беларуси — 32,4% ВВП. Среди стран Евросоюза ближе всего к Украине оказался Кипр с его 32,2% «теневого» ВВП. А вот в Польше этот показатель вдвое ниже — 16,7%, в Чехии — 10,5%.
Украинские эксперты из Института гражданских свобод считают, что «в тени» находится 40-45% украинской экономики. При этом все зависит от конкретной отрасли народного хозяйства. Если в финансовом секторе остается всего 2-3% теневого оборота, то в ритейле непродовольственных товаров — порядка 60-70%, в сфере такси — 80-90%. Также крупные источники недекларируемых денежных потоков — сдача в аренду жилой недвижимости (80-90%) и небольшие сельскохозяйственные предприятия (70-80%).
Международные исследования, с которыми в разное время знакомился автор этих строк, показывают: во всех странах постсоветского пространства теневая экономическая активность наиболее выражена в таких секторах, как розничная торговля бытовой и компьютерной техникой (сюда же — их ремонт и обслуживание), одеждой и продуктами; автомобильный бизнес; сектор услуг по строительству и ремонту; бытовые услуги. В меньшей степени — в сегменте общественного питания.
Что делает государство
Государство, понятное дело, с теневой экономикой борется. Иначе оно не может, ведь в противном случае действительно свободные и неподконтрольные экономические отношения между людьми запросто могут сделать ненужным само государство. Анархисты об этом с XIX века пишут…
Однако целостной стратегии детенизации экономики в Украине до сих пор нет. Почему?
Отчасти потому, что на теневой экономике получаются изрядные коррупционные доходы. Отчасти потому, что общественная мораль скорее поддерживает теневые экономические отношения, чем государственный контроль и прозрачность. Соответственно, даже те, кто ведет неправовую экономическую деятельность, чувствуют себя «в своем праве» и начинают организованно защищаться в ответ на нормативно-регулирующие действия государства.
Достаточно вспомнить события месячной давности — «бунт «евробляхеров», перекрывших центр Киева и блокировавших Верховную Раду. То есть люди, которые откровенно обходили таможенные правила при покупке подержанных машин в Европе, стали публично «качать права» и требовать к себе иного отношения, легализации своих покупок задним числом.
В тоталитарном государстве подобный протест в считанные минуты «закатали бы в асфальт», не постеснявшись и бронетехнику на улицу вывести. В стране «старой демократии» разобрались бы с каждым по отдельности — драконовскими штрафами и конфискациями авто. В Украине к владельцам «евроблях» прислушались, протесты подавлять не стали, зато приняли законопроекты №8487 и №8488. В них предусмотрено резкое снижение акцизного сбора при ввозе авто, а также отмена запрета на таможенное оформление машин, не соответствующих стандартам Евро-5.
Так что пока борьба с теневой экономикой сводится к разрозненным действиям: получение контроля над оборотом наличных денег и сужение сферы их применения, увеличение минимальных зарплат, штрафы за нелегальную занятость, наказание за нелегальное предпринимательство. К слову, те самые законопроекты о «евробляхах» содержат такое нововведение, как жесточайшее наказание за использование нерастаможенных авто в предпринимательской деятельности.
Охота на наличные
Дело уверенно идет к тому, что в Украине для борьбы с теневой экономикой (не преступными видами деятельности, а просто не облагаемые налогами) начинают активно применяться инструменты финансового мониторинга. Того самого финмониторинга, конечной целью которого декларируется предотвращение наркотрафика, торговли людьми, незаконного оборота оружия, финансирования терроризма и производства оружия массового поражения. Но не борьба с неуплатой налогов.
К примеру, Министерство финансов представило в конце июля проект закона О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины в сфере предотвращения и противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем. В нем Минфин предлагает ввести идентификацию клиента и устанавливать цель проведения финансовой операции для переводов без открытия счета на сумму, равную или превышающую 30 тыс. грн.
Если законопроект будет принят, то все денежные переводы (в том числе международные) на сумму от 30 тыс. грн (около $1. 106) должны будут сопровождаться полной информацией о плательщике и получателе перевода (включая место проживания, серию и номер паспорта, идентификационный код). Переводы на сумму меньше 30 тыс. грн смогут сопровождаться минимальной информацией об инициаторе и получателе перевода (Ф. И. О. или наименование юрлица, номер счета или учетный номер финансовой операции, позволяющий ее отследить). Банкам и финансовым компаниям запретят обслуживать перевод средств при отсутствии данной информации.
В свою очередь, Национальный банк активно лоббирует переход на безналичные расчеты обычными физлицами. Понятно, что в результате этих мер не только доходы, но и расходы граждан постепенно становятся видны налоговым органам и правоохранителям.
Продвинулись в этом деле уже довольно далеко — с 4 января 2017 года в Украине применяются три вида ограничений в наличных расчетах:
- предприятий (предпринимателей) между собой в течение одного дня в размере 10 тыс. грн;
- между физическим лицом и предприятием (предпринимателем) в течение одного дня в размере 50 тыс. грн;
- между физическими лицами по договорам купли-продажи, которые подлежат нотариальному удостоверению, в размере 50 тыс. грн.
Против личного «импорта»
Налоговое ведомство продавило новые правила ввоза товаров физическими лицами (действуют с 1 января 2018 года). Без пошлины можно ввозить товары в ручном или сопровождаемом багаже на сумму до 150 евро (в аэропортах — до 1. 000 евро) и весом до 50 кг. Это правила для тех, кто отсутствовал в Украине больше 24 часов и въезжает в страну не чаще одного раза в течение 72 часов. При более частом въезде без налогов можно ввезти товары на сумму только до 50 евро. Прежде безналогово товары стоимостью до 500 евро и весом до 50 кг можно было ввозить каждые сутки, на чем строится бизнес многих «челноков».
С 1 января 2019 года начнут действовать также ограничения на безналоговые пересылки товаров физическим лицам в международных почтовых и экспресс-отправлениях. Посылок может быть максимум три за один месяц стоимостью до 150 евро каждая. Начиная с четвертой посылки они уже будут облагаться налогом, пошлиной и акцизом.
И как же без криптовалюты? С осени 2017 года в Верховной Раде собралось четыре законопроекта о госрегулировании оборота криптовалюты.
Однако пока украинские предприниматели и компании, работающие с криптовалютами, как правило, избегают официальной регистрации из-за неопределенного правового статуса криптовалют в стране. Законодатели хотели бы ввести налогообложение операций с криптоактивами (криптовалюты, токены и прочее), но не узаконили даже юридическую терминологию для крипторынка.
Фактор 2014 года
Украинцы живут и строят экономические отношения, не особо рассчитывая на участие государства — лишь бы оно не мешало. Украинец готов сам платить за социальные услуги, только чтобы власть не интересовалась его доходами.
Украинская модель предполагает личную ответственность за себя и семью, склонность к самозанятости и тотальное недоверие государству и его чиновникам.
То, что экономической наукой воспринимается как теневые экономические отношения, в Украине — абсолютная социальная норма. На Западе есть понятие «налоговая мораль»: гражданин понимает, что должен платить налоги, чтобы получать социальные блага от государства. В Украине своя «налоговая мораль»: платить налоги нет смысла, так как их все равно разворуют. Лучше заплатить конкретному человеку за конкретные социальные услуги.
Хорошо это или плохо? Исчерпывающий ответ был дан в 2014 году, когда перед лицом российской агрессии Украина оказалась без армии, без гривен на казначейских счетах и без валюты в резервах Нацбанка.
Украинское общество отодвинуло импотентную и насквозь разворованную государственную машину в сторону, чтобы за счет собственных сбережений, теневых доходов, собираемых волонтерами пожертвований оплатить перезапуск обороны страны и общественных институтов.
Первые четыре месяца обороны от российской агрессии оплачивались преимущественно за медные копейки от рядовых украинцев, за валютный кеш от малого и среднего бизнеса, а также за деньги с офшорных счетов бизнеса крупного. Государство очнулось и зашевелилось только к осени. Если бы не теневая экономика, армию бы не удалось бы поднять на ноги настолько быстро.
В 2014-2015 годах украинская экономика не рухнула в пропасть только благодаря тем десяткам миллиардов наличных долларов и евро, которые лежали «под матрацем» у обычных украинских граждан. Статистика НБУ показывает, что население тратило свою наличную валюту, тем самым поддерживая и курс гривны, и спрос на товары-услуги, и даже занятость.
Если бы пространства для маневра, которым реально является «тень», у Украины не было, страна бы рассыпалась. И теперь государству долго, старательно и предельно честно нужно доказывать гражданам, что оно имеет право просить у них о детенизации. Уж слишком проштрафились перед народом политики, чиновники и прочие радетели «прозрачной», «белой», «легальной» экономики.
Что думает эксперт
Галина Третьякова, директор Института гражданских свобод
У меня довольно специфическое отношение ко всему этому. Я считаю, что чем больше ограничений — тем крупнее теневая экономика. А больше либерализации — меньше размер теневой экономики. Думаю, это связано с отношением украинцев к свободе как таковой. Как только их начинают останавливать разными запретами, они «уходят в тень» и там себе развиваются, абсолютно не обращая внимания на то, что делает правительство.
Поэтому нынешние государственные ограничения и не работают. Например, ограничение оборота наличных денег — лимит в 50 тыс. грн при крупных покупках. Я недавно была у нотариуса по своим делам и заодно спросила: «Кто-нибудь соблюдает правила? Вы проверяете, находится ли сделка в пределах 50 тыс. ?» Мне ответили, что нет никакого контроля. Отсутствие контроля напрямую связано с тем, что украинец предпочтет дать взятку (а не заплатить налог родному правительству) и через коррупцию обойти все написанные на бумаге ограничения.
Кроме того, я считаю, что для того, чтобы ограничить теневой экономический оборот, надо провести ряд действий, которые касаются домохозяйства как такового. Мы вообще перестали считать домохозяйства экономическим агентом. А чтобы у него не было желания уходить в теневую часть экономики, нужно разрешить домохозяйствам, физическим лицам, проводить хозяйственную деятельность без регистрации. Для этого нужно коренным образом менять налогообложение физлиц, переходить на налогообложение домохозяйств. Нам нужно вернуть подход к физическому лицу как к юридическому, к налогообложению домохозяйства как субъекта, у которого есть много доходов, много расходов, но есть определенный доход, который не облагается налогом.
Когда все начинают мыслить категориями своих налогов, понимать, сколько они платят, становятся богаче, — вот тогда уходит теневой оборот, потому что он — это несогласие с налоговой политикой страны как таковой.
Чиновники — о «тени»
Владимир Гройсман, премьер-министр
Мы за прошлый [2017] год дополнительно привлекли от таможни плюс 70 млрд грн, это не конец. Я считаю, что еще столько же мы можем привлечь. Дополнительные поступления стали возможны благодаря отмене теневых схем и эффективной борьбе с коррупцией на границе.
Андрей Рева, министр социальной политики
Правда в том, что у нас 40% экономики «в тени». Если бы мы учитывали реальные доходы наших граждан — не те, что задекларированы, а те, что реально есть, — были бы совсем другие статистические данные. А статистика оперирует официальными данными.
Мирослав Продан, глава Государственной фискальной службы
За июль в государственный бюджет поступило более 29,7 млрд грн. Это на 3,7 млрд грн больше, если сравнивать с июлем 2017 года. А относительно июня 2018 года — больше почти на 3,2 млрд грн…
Но увеличение поступлений (в госбюджет) — не единственный результат борьбы с «тенью». Из-за уменьшения «серых» товарных потоков увеличивается доля рынка, которую занимают легальные импортеры. Перекрывая путь нелегальному импорту, мы создаем условия для инвестиций в развитие украинского производства.