![]()
Режиссер и актер Владимир Лившиц родом из Донецка. Он создал любительский коллектив Молодёжный Камерный Театр «Окраина» и много лет руководил им. Потом несколько лет работал режиссером Донецкого национального академического украинского музыкально-драматического театра, но ушел оттуда, как он сам говорит, из-за любви к любительскому театру. Плодом этой любви стала Театральная группа «Пятое колесо», появившаяся в начале 2000-х. Он со своими воспитанниками неоднократно занимал призовые места на фестивалях. А еще Владимир Лившиц – мастер жанра моноспектакля. Но в конце 2012 года - еще до начала войны на востоке страны - он был вынужден уехать со своей супругой на лечение в Израиль. А уже в 2014 году возвращение в Донецк стало невозможным. С тех пор он так и не был в родном городе и своем доме. Но приезжает в Киев – к детям и внукам. И при этом не забывает о своих земляках - играет для них моноспектакли в столице.
В этот раз в августе на сцене Театрального центра им. Леся Курбаса прошли его моноспектакли: «Жизнь прекрасна», «Спектакль на завтра» и «Иллюстрация». Среди зрителей – много знакомых лиц из той, донецкой довоенной жизни.
Театральная фантазия «Спектакль на завтра» - это премьерная постановка Лившица, которая состоялась 5 августа. Дату премьеры он выбрал не случайно. Ровно 75 лет назад, 5 августа 1942 года, 64-летний Генрик Гольдшмидт, которого весь мир знает, как врача, педагога и писателя Януша Корчака, взошел вместе со своими воспитанниками из «Дома сирот» Варшавского гетто в вагон эшелона Варшава – Треблинка. Он отказался от предложения спастись самому. Потому что дети для него были всегда превыше всего. И там, в Треблинке, вместе с ними вошёл в газовую камеру. Трагическая судьба Корчака и двухсот детей - не просто история, а пример самоотверженности и жертвенности польского педагога.
В основе спектакля – произведения Януша Корчака, Александра Галича, Сергея Ефремова и Ирины Уваровой. Режиссер, он же и актер, Владимир Лившиц в роли Корчака пронзительно точен. И внешностью, и выразительностью, и внутренней силой любви к детям. Ночью Корчак репетирует в одиночестве спектакль на завтра для детей, чтобы подарить им надежду на чудо. Наступит завтра и все наладится, все будет хорошо. . . С одной стороны, можно назвать это сознательной иллюзией, игрой воображения. С другой - в этой «репетиции» выражается вся боль той безысходности, переживания и ощущение неминуемого конца.
На сцене, как во всех спектаклях Владимира Лившица, минимум декораций – стол, несколько стульев и чемодан, откуда появляются новые персонажи в виде кукол. Как говорит сам автор: «Мой театр в чемодане». Моноспектакль Лившица – это мультижанровое полотно с элементами театра кукол, условностью формы в камерном пространстве.
А через несколько дней после этого спектакля на той же сцене актёры «Пятого колеса», специально съехавшиеся из разных городов Украины, по которым их разбросала война, и их режиссёр сыграли спектакль. Последний раз ребята все вместе играли три года назад. И вот они снова вместе, хоть на несколько дней. Под интригующим названием «Два километра умных слов» объединились несколько сказок Евгения Клюева, ставшие основой для мини-спектаклей каждого из участников: «Пирожок Ни С Чем», «Соловей без голоса», «Трехколесный велосипед»….
Первая рассказанная и сыгранная сказка, по праву, принадлежала автору постановки – про лопнувший мячик и пуговичку. Символично и трогательно. А потом уже на сцену вышли «театральные дети» Лившица. У каждого – своя сказка. И поочередно молодые исполнители удивляли зрителей своей уникальной актерской индивидуальностью, раскрываясь через своего персонажа. А персонажи разные: простая алюминиевая ложка, шнурки от ботинок, шариковая ручка…
Практически, без декораций (не считать же декорацией стол, стул и стремянку) актеры органично чувствовали себя на сцене в своих моноспектаклях. Пожалуй, трудно сказать, кто из них более талантлив. При этом, актерство – это не основная деятельность. Хотя, глядя на их работу на сцене, иногда удивляешься профессионализму.
«Пятое колесо» сыграло спектакль о нашей жизни, которую, как сказку, творит каждый из нас.
Владимир Лившиц: Меня изгнали из родного города
О том, что роднит постановки режиссера с Донбассом, какая литература ему ближе, «ОстроВу» рассказал Владимир Лившиц.
- Как возникла идея о спектакле с Вашими воспитанниками, ребятами из «Пятого колеса»?
- Все начиналось еще в Донецке. Сама форма спектакля была рождена теми условиями, в которых мы существовали. У нас же не было своего помещения, мы ютились, где могли. Даже для репетиций трудно было найти помещение. Помню, что я принёс три или четыре десятка сказок Клюева и сказал ребятам: «Выбирайте!» Я говорил им о том, что сказка должна быть им близка, она должна быть про каждого из них. Так и получилось. То есть, в каждой сказке есть нечто, что в той, или иной мере уже заложено в их уникальной личности. Вот, например, говорю девушке, которая выбрала сказку «Пирожок Ни С Чем». Мол, ты всегда отличалась особым чувством юмора, иронией, сарказмом. Ты существуешь сама по себе и твой «пирожок ни с чем», по сути, это ты со своей уникальностью… И так можно говорить о каждом моём актёре и о каждой выбранной им сказке.
- Также как и про Вас в сказе о мячике?
- Да, конечно! Вот я тоже, как тот лопнувший мячик под диваном, который раньше «прыгал, летал над поляной, катился по дорожкам…». А сейчас что? Я перестал существовать в той среде, где мне было комфортно. Меня – мячика – скоро «выбросят из-под дивана». И я сказал своим ребятам перед спектаклем, что вы для меня – та самая «пуговичка», дружба с которой помогает мне жить, помогает мне двигаться дальше. Всегда, чтобы быть органичным на сцене, нужно искать себя в том материале, с которым ты выходишь к зрителю,.
В спектакле, который мы сейчас показывали, возможна почти любая последовательность сказок, но финальная сказка всегда конкретна. Знаете, это напоминает детскую игрушку-пирамидку - можно надевать колечки разного цвета в любом порядке, но главное – чтобы она крепко и надёжно стояла…
Мы этот спектакль часто на фестивалях играли.
- Фактически, это моноспектакль каждого актера Театральной группы «Пятое колесо». Это сложный жанр. Как Вы обучали ребят?
- Да, в моноспектакле не спрячешься ни за партнера, ни за декорации. На сцене «голый» незащищенный актер. У нас были занятия – по сценречи, актерскому мастерству. Нужно было раскрепостить ребят, снять напряжение, чтобы они чувствовали себя свободно на сцене, чтоб не было сценического зажима. И этот спектакль в Киеве – а они три года не выходили до этого на сцену – мы восстановили за один вечер! Думаю, они сыграли его, как подарок на мой день рождения.
Театр «Пятое колесо» - это ведь, по сути, любительский театр. Где-то прочитал хорошую фразу: мол, чем любительский театр отличается от профессионального. Тем, что в любительском - театр любят также, как в профессиональном, но только денег за это не получают. Считаю, что любовь доминирует в каждом деле. А уж тем более в театре – его невозможно творить без любви.
- А почему вы решили поставить спектакль о Януше Корчаке?
- В Израиле я активно сотрудничаю с объединением выходцев из Украины. И когда в прошлом году было 75-летие трагедии Бабьего Яра, мне предложили сделать постановку к этой дате. В процессе работы над эпизодом о погибших детях, я вспомнил, что давно уже думал о спектакле на основе дневников Анны Франк и Януша Корчака. Я перечитал эти дневники и понял, что объединить их крайне сложно!
А много лет назад мне посчастливилось прочитать пьесу Сергея Ефремова и Ирины Уваровой «Всё будет хорошо». Я вспомнил о ней, нашёл её, объединил с некоторыми текстами Януша Корчака и фрагментами поэмы Александра Галича «Кадиш»… И в мае этого года начал работу над спектаклем. А реквизит и костюм собирал, как говорится, с миру по нитке. Нашли старый фибровый чемодан, подарили лапсердак, сделал нашивку на нем сам, нашел кукол…
- В спектакле вы показываете портреты детей, это лица детей из Варшавского «Дома сирот»?
- Нет. Фото тех детей я тоже нашёл, но, в основном, на групповых снимках. И весьма низкого качества. Пришлось просто искать фотографии детей. Яркие, выразительные, типичные детские лица того времени. И на сцене – снимки 30-х – 40-х годов прошлого века. Так что…
- В этом спектакле прослеживается параллель с происходящим в Украине, в частности, с событиями на Донбассе…
- Так оно и есть. И мне приятно слышать, что Вы её увидели, хотя я намеренно не акцентировал на этом внимание. В «Спектакле на завтра» рефреном звучит: «Детей надо спасать!» Я понимаю, что на Донбассе детям, подрастающему поколению калечат мозги российской пропагандой. И это страшно. Возможно, сейчас я скажу жуткую вещь: я не знаю что страшнее – физическая гибель ребёнка, или гибель его личности, искалеченная его психика, искажённое сознание, отравленное этой пропагандой. Но дети, как бы это грубо ни звучало - это тот материал, с которым еще можно работать. Так что, надежда, что не всё потеряно, есть. Детей надо спасать!
И вот ещё что… Меня недавно спросили, если бы я играл перед людьми, развязавшими эту войну, что бы я изменил в своём спектакле. Я ответил: «Я бы перед ними не играл, мне не о чем с ними говорить»
- Думаю, что спектакль достоин быть представленным на фестивалях.
- Я бы с удовольствием, но, как правило, участие в фестивалях требует средств, которых у меня нет. У меня нет спонсора. До войны я часто был фестивалях. Почти все мои моноспектали очень мобильны, Например, спектакль «Жизнь Прекрасна» на основе повести Ромена Роллана «Кола Брюньон».
В прологе спектакля есть потрясающие слова: «Вот я сижу за своим столом, по правую руку — кружка с вином, внизу бушует моя жена. За окном воет ветер, и грозит война. Пускай. Кто мне объяснит, для чего заведены на земле все эти скоты, эти хари-стократы, эти политики, эти феодалы, нашей страны объедалы, которые, воспевая ей хвалу, грабят ее на каждом углу. . . ». Ведь это же про Украину, про меня, про всех нас!
Дом героя сжигают, все его работы превращаются в пепел, все его сбережения исчезают. Он остается один, но всё равно: «Я думаю, что жизнь прекрасна, одно лишь худо - коротка…».
- Какая драматургия Вас больше привлекает?
- Скорее, не драматургия, а литература. Например, Александр Каневский, Ромен Роллан, Евгений Клюев, Януш Корчак. Я не хочу браться за тот материал, который хорошо всем известен. Мне интересен тот материал, который меня волнует, и которого ранее не было на сцене.
- Как вы считаете: культура, в частности, театр может каким-то образом повлиять на сложившеюся ситуацию в стране, в связи с событиями на востоке?
- Думаю, что все зависит от человека, то есть от зрителя. Есть понятие «сверхзадача». Так вот, для меня это то, с чем уйдет зритель из театра. Если это искусство, то оно должно в первую очередь разговаривать с человеком о нем самом. Ведь любой спектакль - это, по сути, модель той или иной жизненной ситуации. Я как бы предлагаю зрителю версию: «Смотри, что может произойти, если…» И, как всякое искусство, театр должен воздействовать эмоционально. Если спектакль «пробивает» зрителя, то это замечательно. Надеюсь, что мои спектакли не оставляют равнодушных в зале.
- Вы себя чувствуете переселенцем?
- Нет. Я чувствую себя изгнанником. Никто нас не переселял, мы ни от кого не бежали. Мы – не беженцы, не переселенцы. Мы изгнанники. Потому что, по сути, меня и мою семью изгнали из родного города, где остался мой дом. Мой сын говорит мне: «Папа, успокойся, того Донецка, который живёт в твоей памяти, уже нет, и не будет». И я с отчаянием думаю: «Неужели он прав?».
В материале использованы фото автора и Игоря Лившица.
Ирина Голиздра, "ОстроВ"