Министерство юстиции — один из наиболее контактных органов власти. 2 млн обращений ежегодно. Как следствие — бюрократия, взятки и бег по кругу. Менять ситуацию нужно кардинально, убеждён глава ведомства Павел Петренко, пишет Евгения Вецько в №45 журнала Корреспондент от 13 ноября 2015 года.
Он лично выдаёт свидетельства о рождении в одном из роддомов сначала Полтавы, а затем Винницы, ведёт публичный приём граждан, представляет новые электронные сервисы админуслуг и законопроекты, которые передают регистрацию бизнеса местным органам власти.
«Реформы успешны, если украинцы чувствуют их в повседневной жизни. Уже около 20% документов можно получить онлайн», — говорит чиновник в самом начале интервью.
Но после признаётся: система сопротивляется, чиновники на местах очень не хотят изменений.
В сентябре, когда истёк срок подключения местных органов власти к электронным реестрам, план был выполнен только на 6-8%. Чтобы изменить ситуацию, понадобилось вмешательство премьер-министра.
О том, что уже удалось сделать и что ещё предстоит, можно ли жениться онлайн и для кого опасен открытый реестр недвижимости, Петренко рассказал Корреспонденту.
— Бюрократия — коварная вещь. Как продвигается борьба?
— Мы пошли по пути максимального упрощения процедур и уменьшения полномочий. Прежде всего, максимально перевели сервис в электронный формат. Скептиков было много, но сейчас мы видим реальную статистику, видим, насколько ушёл негатив, сколько всего делается через интернет.
Мы перевели в онлайн режим получение любой информации из реестра бизнеса. Более 30% документов уже получается через интернет. Наша задача — чтобы в будущем году эта цифра выросла до 100%
Мы перевели в онлайн режим получение любой информации из реестра бизнеса. Более 30% документов уже получается через интернет. Наша задача — чтобы в будущем году эта цифра выросла до 100%.
Второй блок вопросов — это бытовые вещи. Например, брак. Ты зашёл на сайт Минюста, открыл свой электронный кабинет, выбрал дату, время, зал, проплатил стоимость услуг, отправил документы в электронном виде и пришёл уже на торжество. Очень хорошо воспринимается обществом выдача свидетельства в роддоме. Элементарная вещь, но это почему-то никто до нас не сделал.
Я надеюсь, что со следующего года вместо паспортов у нас будут выдаваться карточки, на которых будет вся информация о человеке, его льготы, субсидии, информация о собственности. Некий чип, на котором хранится вся информация, которую вы раньше носили в виде справок. Я надеюсь, что это будет реализовано.
Мы запустили электронный апостиль [штамп, необходимый для подтверждения подлинности документа за границей]. Плюс ввели регистрацию компаний через интернет. Это можно сделать за один день. Данные о предпринимателе автоматически будут внесены в Пенсионный фонд, Госстат, Фискальную службу. Система предусматривает автоматический обмен информацией между этими органами в онлайн-режиме. А бизнесу с ними взаимодействовать не придётся.
facebook. com/yatsenyuk. arseniy Павел Петренко на первой свадьбе, зарегистрированной онлайн— А открытый реестр недвижимости — не станет ли он лазейкой для преступников?
— Украина не первая, кто открыл реестр недвижимости. До нас это сделали большинство стран ЕС и та же Грузия. И везде была такая дискуссия. Но после года работы открытого реестра количество случаев мошенничества стало меньше.
Всё очень просто. Когда реестр недвижимости открыт, собственник может смотреть, нет ли незаконных операций с его имуществом. Когда закрыт реестр, передача права собственности происходит через соглашение у нотариуса, а любой бланк можно подделать — подпись, даже судебное решение. Теперь же всё можно проверить в онлайн режиме. Поэтому максимальная открытость реестра — это как раз предохранитель от мошенничества с недвижимостью.
— Чем вызвано внимание к закону об очищении власти со стороны Конституционного суда?
— Закон о люстрации — это одно из основных требований Революции достоинства. Его цель — не допустить к власти тех людей, которые помогали Виктору Януковичу в его попытках узурпировать страну. Это почти 2. 000 человек: чиновники, бывшие министры, главы областных и районных советов. Все они после принятия закона о люстрации должны покинуть свои посты без права в течение десяти лет занимать любые должности в исполнительной власти.
И это приносит неудобство многим людям. В том числе тем, кто имеет влияние на судебную систему. Поэтому Конституционный суд и рассматривает сегодня закон очень активными темпами. Тем более часть судей КС гипотетически могут попасть под действие закона.
Кстати, кроме этого дела Конституционный суд начал рассматривать ещё одно. Он хочет пересмотреть закон, который лишил судей vip-пенсий. Вот то, что нужно знать о нынешнем Конституционном суде.
— Есть вопросы и к проверкам Фискальной службы.
— Закон о люстрации предусматривает, что глава Фискальной службы должен провести проверку и уволить людей, которые попадают под его действие. Но, как выяснилось уже после вмешательства правительства, 76 человек фактически уклонялись от выполнения закона. Это высшее руководство ГФС - 42% центрального аппарата руководителей и 15% регионального аппарата. Все они уволены.
— Ваше ведомство провело проверку?
— Мы прошли проверку первыми, потому что отвечаем за выполнение закона. Был уволен ряд людей. Но мы не правоохранительные органы. Иначе говоря, у нас не было такого большого количества лиц, которые бы автоматически подпадали под действие закона.
— Каким образом будет проводиться перезагрузка судебного корпуса?
— Реформа судебной системы — серьёзное испытание для любой власти, и не только в Украине. Те страны, которые проходили процесс обновления, — Польша, страны Балтии, — в своё время так же болезненно это переживали. Но там, где произошла полная перезагрузка судей, другой набор реформ проходил гораздо быстрее. Потому что судебная система — или мотор, или тормоз реформ. Если к судам нет доверия, нет доверия к власти в целом.
Судебная реформа не должна быть косметической. Переучить судей, которые работали 20 лет, невозможно. Люди им настолько не доверяют, что ставят под сомнение даже законные решения. Единственный способ сделать необратимой реформу — провести перезагрузку судебной системы по принципу народной полиции.
— Венецианская комиссия одобрила этот проект? Эксперты, СМИ трактуют её решение по-разному. Например, утверждают, что разрешения на увольнение судей нам никто не давал.
— Это манипуляции тех, кто не хочет реформ. Система всегда сопротивляется изменениям, она сама себя защищает. Никто из судей не хочет идти на публичный конкурс, не хочет новых людей.
Венецианская комиссия всегда стояла на защите судей в любой стране. Но, исходя из ситуации, которая сложилась в Украине, сделала исключение из своей практики.
Она, с одной стороны, рекомендовала нам сформировать новую судебную систему. То есть если у нас сейчас четыре уровня судебной системы (местный суд первой инстанции, апелляция, специализированный высший суд и Верховный суд), то в будущем будет три блока: местные суды, апелляционные инстанции и Верховный суд.
С другой — провести перезагрузку. Но никто не собирается в один день уволить всех судей. Это 9. 000 человек. Пока мы будем набирать новых, случится коллапс. Поэтому мы поступим иначе. В новую структуру судьи будут набираться по новым правилам на конкурсной основе. При этом действующие судьи имеют право также принять участие в конкурсе. Те, кто отказался или не прошёл эту процедуру, подлежат увольнению.
Мы только получили решение комиссии, но реформу можно провести быстро. В течение года-полутора провести такие конкурсы. Старые судьи будут работать до того, как заработает новый суд.
— А людей хватит? И опытных, и способных, и некоррумпированных?
— У нас нет проблем с кадрами. 12. 000 юристов, выпускников вузов, — это один показатель. Если говорить о квалифицированных юристах, то у нас 40. 000 опытных адвокатов, прошедших квалификационные экзамены. У нас 8. 000 нотариусов прошли сложнейшие экзамены. У нас юристы-учёные. Это миф, что мы не можем сформировать новый состав судов, потому что у нас нет профессионалов.
— Новые судьи сохранят одну из главных своих привилегий — неприкосновенность? Насколько я знаю, вы против её отмены?
— У нас не может быть человека с абсолютной неприкосновенностью. Тот же судья не должен нести ответственности за своё решение, если оно является законным, но если он, условно говоря, в состоянии алкогольного опьянения сбил человека или угрожал пистолетом милиционеру, то должен быть задержан и привлечён к ответственности. Поэтому однозначно иммунитет нужно ограничить. То же касается депутатов.
Должен быть максимально упрощён механизм привлечения депутатов к ответственности, если есть факт преступления. Венецианская комиссия предлагает, чтобы это происходило с согласия 150 депутатов и при обязательной проверке этого решения Конституционным судом.
— Янукович обратился в Европейский суд по правам человека…
— На сегодняшний день ЕСПЧ не уведомил Украину о наличии такого заявления. То есть если оно и было, то суд ещё не принял решения, является ли оно приемлемым для рассмотрения.
— После бегства Януковича назывались разные (но всегда огромные) суммы, якобы украденные им и его окружением. Почему за полтора года в Украину удалось вернуть аж 8 тыс. грн?
— У нас есть чёткая система исполнительной власти и правоохранительных органов. Правительство не проводит расследование. Мы делаем то, что входит в нашу компетенцию. В Украине на счетах компаний, приближенных к Януковичу и его окружению, украинским правительством было заблокировано $ 1,4 млрд. Мы их не можем конфисковать, но можем заблокировать.
Теперь задача следственных органов провести все необходимые действия, чтобы вернуть деньги. Насколько я знаю, расследование идёт активно. Но его нельзя провести за один день. Если забрать всё уже сейчас без решения суда и всех необходимых процедур, то специалисты, которые украли эти миллиарды, наймут адвокатов и в международных судах будут требовать компенсации.
— Есть юридические инструменты, чтобы эти деньги вернуть?
— В течение последних полутора лет мы внесли изменения в уголовное законодательство, которые дают возможность украинским судам и правоохранительным органам даже без присутствия обвиняемого закончить судебный процесс и вынести приговор. Конечно, хотелось бы, чтобы это было быстрее. Но мы должны соблюсти все процедуры.
— Как Украина юридически борется за Крым и имущество на полуострове?
— Это большой блок работы. Часть информации конфиденциальна, но в общих чертах я могу рассказать. Есть несколько направлений юридических споров, которые Украина инициировала против России.
Во-первых, обращение в ЕСПЧ — орган, который фактически первым признал незаконность пребывания российских войск на территории Украины. Сейчас в этом суде три больших дела. Одно касается захвата Крыма, нарушения там прав человека, потери имущества (4,5 тыс. предприятий лишились части своих активов). Второе — факта похищения детей-сирот, которые были вывезены на территорию России. Для нас принципиально довести его до конца, так как оно имеет доказательный характер. И третье — это уже факты нарушения прав человека на востоке страны, уничтожения имущества, похищения людей и целый ряд других нарушений, которые фиксировались нашими следственными органами.
За всю историю существования ЕСПЧ принял 16 межгосударственных дел. Мы рекордсмены. Подали еще три.
Второй блок — это помощь нашим гражданам и компаниям, которые потеряли свое имущество как на востоке, так и в Крыму, в подаче отдельных индивидуальных исков. Где-то на прошлой неделе их было около 600-700, но эта цифра постоянно растёт. И нам важно, чтобы первое решение появилось именно в этом блоке. Потому что рассмотрение индивидуальных заявлений проще, чем дел между государствами. И эти дела станут пилотными, а доказательства, которые были приведены, затем автоматически будут переноситься в другие дела.
Третий блок задач касается компаний, которые обращаются по поводу компенсации убытков. Частные субъекты действуют самостоятельно, но мы проводим методическую работу и помогаем максимально в формулировке правовой позиции. Сейчас в этом процессе находится государственный Ощадбанк. Перспективы хорошие. Здесь надо доказывать только факт потери имущества и требовать компенсации со стороны России, которая незаконно контролирует нашу территорию.
И последний блок — это межгосударственные споры. Они являются самыми сложными и могут рассматриваться в международном суде ООН. Иск предусматривает довольно сложную процедуру, но мы движемся в этом направлении.
Более подробно рассказывать не могу: не хочу, чтобы наши оппоненты узнали некоторые детали раньше, чем нужно.